Горе побежденным
Jun. 8th, 2012 01:41 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kabysdohВо время Дубненской Битвы степнякам можно было только посочувствовать. Ну, сами прикиньте, каково это - сидеть и слушать, как смолкают свои рации. Чужие, ясное дело, тоже, но медленнее. И вот свои уже все замолчали, кроме одной, где кто-то скулит и просит вытащить. Так и скулил, пока вдруг не затих. Хоть ларингофон выстрел и не ловит, но оборвавшийся взвизг "не..." в эфир прорвался.
А чужие перекличку ведут. И не так, в общем, много у них танков осталось - десятка два, может, три, но силы плюс-минус равны, и здесь даже пяток танков - весомая гиря. И, не долго думая, рванули остатки Большой Орды назад в родную степь. А у них на плечах немедленно ребята Боба Ди повисли. В серьезные драки не лезли. Зачем? Перелескам целое поле бронетехники досталось, хоть часть восстановят, и всю Степь раскатать можно. Но мелкие группы и отставших истребляли только в путь. По вождям и ханам отрабатывали, разумеется, по возможности.
Вот в одно кочевье и вернулась колонна. Старшего командного считай не осталось - Хана еще до битвы свои зарезали, средний на Дубненском поле сгинул, а старшего уже диверсанты Боба истребили. Тока младший остался, горячий и глупый. Сержантский состав толковый, аналогично, полег. В общем вернулись, а на стоянке полтора десятка нукеров, бабы, дети, да старик учитель. В Степи вообще стариков редко оставляли. Вот тебе нож, фляга воды, кусок мяса и вали. Нехрен еду задаром жрать.
Хан новый немедленно достархан устроил, поминки, гулять типа будем. Выставили, куда деваться - нукеры-то только его слушаются. А пока гулянка шла, старик учитель вместе со старшей женой бывшего хана инвентаризацию проводили. И день, наверное, на третий веселья пришло степной почтой извещение о большом сходняке Курултае. Том самом, где чужие не ходят, а свои не всегда выживают. Ну, Хан с нукерами вот прям щас решил рвануть. Хорошо учитель чуток машины им подпортил. Совсем чуть, чтоб движки типа стучали, сцепление скрежетало и тому подобное. Машину ни один степняк, сколько бы пьян и обкурен не был, гробить все-таки не будет.
И, пока в порядок технику приводили, сумел убедить десятка два нукеров в кочевье остаться. Самых толковых и тех, кто хоть чуть-чуть о будущем задумывался. Остальные же в машины загрузились и рванули на Курултай нового Великого хана выбирать, а затем по новой перелесковских трусов резать. Неделя прошла, вторая началась. Потихоньку всю технику, что была отремонтировали, а ее полуубитой не так мало в кочевье было. Как-то этак незаметно все под марш погрузили. Власть себе мало-помалу старый учитель на пару со старшей женой бывшего хана загребли. И в один весьма грустный день приходит весточка, что Курултай под Ответный Рейд попал, и никого живого там не осталось.
Старший Нукер старика за шкирку ухватил, мол, как так, да что такое. А учитель спокойно пояснил - ты ж и сам догадывался, потому и остался с нами. А теперь пора сваливать. Здесь точно добьют. Плевался воин, матерился, ногами топал, но дураком не был - согласился. И ушло кочевье ночью куда подальше. Вовремя, к слову, уже на утро разведгруппа Ди туда вышла. Ну, как пришла, так и ушла, потом, мол, добьем, а пока других целей выше крыши.
Три дня почти без остановки шли. По пути одно кочевье видели вырезанное подчистую. "Всех, кто выше тележной чеки" - не мы первые сказали, и не мы последние. На остатках задержались, чуток прибарахлились, дальше рванули. Только вечером четвертого дня старый учитель позволил остановиться. Всех собрал. Пропыленные, кашляют, глаза слезятся, на ногах еле стоят от усталости.
Хан начал говорить. Кажется, даже ветер утих, а остатки племени, не дыша, слушали.
Я вывел вас всех из-под удара, и позади нас ждет только смерть. Кого не добьют перелесковские - те сами друг друга за кусок мяса и глоток воды убивать будут. А значит, надо идти вперед. Уходим в поганые урочища, зимуем и по весне выходим в пустыню. У меня там были друзья. У нас мало еды, воды, горючего и патронов. Сколько-нибудь хватает только лекарств, спасибо бывшему молодому хану - не стал забирать, "батыр чиха не боится". А потому слушай сюда и слушай внимательно, два раза повторять не буду! Все запасы отбираются в общее пользование. С сегодняшнего дня я ввожу нормирование продуктов и воды. За отбор у слабого - смерть. У нас мало горючего, а путь впереди длинный. За использование горючего, как топлива - смерть. У нас мало бойцов и много детей. За убийство своего на еду - смерть. Нас по-прежнему будут искать. За демаскировку стоянки - смерть. А я, учитель и новый Хан, пред четырьмя силами клянусь сделать все, чтобы все, кто сможет, увидели весну и дошли до новых мест.
Сам же стоит безоружный. Нукеры начали было волноваться, но тут их главный выходит. Бойцы губу раскатали, мол, вот щас старого ушлепка шлепнет, будет нам прежняя вольница. Только сержант ихний автомат с плача снимает, на колени перед стариком встает и оружие протягивает. Тот принял. Старшего поднял и рядом с собой поставил, а автомат вернул. Тут-то и заткнулись почему-то батыры.
А ихний старшой в голос четко так:
- Я принимаю власть нового Хана. И если предам его, пусть сдохну на месте. Я клянусь выполнить любой его приказ, и да будет Небо свидетель моей клятве.
Бабы начали, мол, да как же так, да разве ж так можно. Тут старшая жена выходит. Самой голосистой залепила так, что та аж отлетела. Встает рядом с Ханом. И свою речь произносит.
- Кто не согласен - уходите. Кто надеется передком перед перелесковскими выслужиться - уходите. Но я клянусь сделать все, чтобы те, кто останется с нами, сумели дожить до весны и увидеть новые места к лету. Да будет Земля свидетельницей моим словам.
Хе, ребяты, не будьте наивными. Естественно, еще немало шуму было. И возмущались и бузили. И Сержант, нет, не пристрелил - патронов пожалел - зарезал самого борзого нукера, а Старшая Жена вышвырнула-таки в степь самую горластую бабу. А потом уже, когда угомонилось кочевье, сидели эти трое и глядели, как в ночи трава волнуется.
- Знаешь, старик, а ведь мы все старые законы нарушили, какие были - это нукер проговорил. Женщина молчала и глаза закрыла, но чувствовалось, что ответа ждет.
- Это уже неважно, - ответил старик, а потом надолго замолчал. И, после долгой паузы, почти шёпотом продолжил:
- Нам теперь главное - пережить зиму.
А чужие перекличку ведут. И не так, в общем, много у них танков осталось - десятка два, может, три, но силы плюс-минус равны, и здесь даже пяток танков - весомая гиря. И, не долго думая, рванули остатки Большой Орды назад в родную степь. А у них на плечах немедленно ребята Боба Ди повисли. В серьезные драки не лезли. Зачем? Перелескам целое поле бронетехники досталось, хоть часть восстановят, и всю Степь раскатать можно. Но мелкие группы и отставших истребляли только в путь. По вождям и ханам отрабатывали, разумеется, по возможности.
Вот в одно кочевье и вернулась колонна. Старшего командного считай не осталось - Хана еще до битвы свои зарезали, средний на Дубненском поле сгинул, а старшего уже диверсанты Боба истребили. Тока младший остался, горячий и глупый. Сержантский состав толковый, аналогично, полег. В общем вернулись, а на стоянке полтора десятка нукеров, бабы, дети, да старик учитель. В Степи вообще стариков редко оставляли. Вот тебе нож, фляга воды, кусок мяса и вали. Нехрен еду задаром жрать.
Хан новый немедленно достархан устроил, поминки, гулять типа будем. Выставили, куда деваться - нукеры-то только его слушаются. А пока гулянка шла, старик учитель вместе со старшей женой бывшего хана инвентаризацию проводили. И день, наверное, на третий веселья пришло степной почтой извещение о большом сходняке Курултае. Том самом, где чужие не ходят, а свои не всегда выживают. Ну, Хан с нукерами вот прям щас решил рвануть. Хорошо учитель чуток машины им подпортил. Совсем чуть, чтоб движки типа стучали, сцепление скрежетало и тому подобное. Машину ни один степняк, сколько бы пьян и обкурен не был, гробить все-таки не будет.
И, пока в порядок технику приводили, сумел убедить десятка два нукеров в кочевье остаться. Самых толковых и тех, кто хоть чуть-чуть о будущем задумывался. Остальные же в машины загрузились и рванули на Курултай нового Великого хана выбирать, а затем по новой перелесковских трусов резать. Неделя прошла, вторая началась. Потихоньку всю технику, что была отремонтировали, а ее полуубитой не так мало в кочевье было. Как-то этак незаметно все под марш погрузили. Власть себе мало-помалу старый учитель на пару со старшей женой бывшего хана загребли. И в один весьма грустный день приходит весточка, что Курултай под Ответный Рейд попал, и никого живого там не осталось.
Старший Нукер старика за шкирку ухватил, мол, как так, да что такое. А учитель спокойно пояснил - ты ж и сам догадывался, потому и остался с нами. А теперь пора сваливать. Здесь точно добьют. Плевался воин, матерился, ногами топал, но дураком не был - согласился. И ушло кочевье ночью куда подальше. Вовремя, к слову, уже на утро разведгруппа Ди туда вышла. Ну, как пришла, так и ушла, потом, мол, добьем, а пока других целей выше крыши.
Три дня почти без остановки шли. По пути одно кочевье видели вырезанное подчистую. "Всех, кто выше тележной чеки" - не мы первые сказали, и не мы последние. На остатках задержались, чуток прибарахлились, дальше рванули. Только вечером четвертого дня старый учитель позволил остановиться. Всех собрал. Пропыленные, кашляют, глаза слезятся, на ногах еле стоят от усталости.
Хан начал говорить. Кажется, даже ветер утих, а остатки племени, не дыша, слушали.
Я вывел вас всех из-под удара, и позади нас ждет только смерть. Кого не добьют перелесковские - те сами друг друга за кусок мяса и глоток воды убивать будут. А значит, надо идти вперед. Уходим в поганые урочища, зимуем и по весне выходим в пустыню. У меня там были друзья. У нас мало еды, воды, горючего и патронов. Сколько-нибудь хватает только лекарств, спасибо бывшему молодому хану - не стал забирать, "батыр чиха не боится". А потому слушай сюда и слушай внимательно, два раза повторять не буду! Все запасы отбираются в общее пользование. С сегодняшнего дня я ввожу нормирование продуктов и воды. За отбор у слабого - смерть. У нас мало горючего, а путь впереди длинный. За использование горючего, как топлива - смерть. У нас мало бойцов и много детей. За убийство своего на еду - смерть. Нас по-прежнему будут искать. За демаскировку стоянки - смерть. А я, учитель и новый Хан, пред четырьмя силами клянусь сделать все, чтобы все, кто сможет, увидели весну и дошли до новых мест.
Сам же стоит безоружный. Нукеры начали было волноваться, но тут их главный выходит. Бойцы губу раскатали, мол, вот щас старого ушлепка шлепнет, будет нам прежняя вольница. Только сержант ихний автомат с плача снимает, на колени перед стариком встает и оружие протягивает. Тот принял. Старшего поднял и рядом с собой поставил, а автомат вернул. Тут-то и заткнулись почему-то батыры.
А ихний старшой в голос четко так:
- Я принимаю власть нового Хана. И если предам его, пусть сдохну на месте. Я клянусь выполнить любой его приказ, и да будет Небо свидетель моей клятве.
Бабы начали, мол, да как же так, да разве ж так можно. Тут старшая жена выходит. Самой голосистой залепила так, что та аж отлетела. Встает рядом с Ханом. И свою речь произносит.
- Кто не согласен - уходите. Кто надеется передком перед перелесковскими выслужиться - уходите. Но я клянусь сделать все, чтобы те, кто останется с нами, сумели дожить до весны и увидеть новые места к лету. Да будет Земля свидетельницей моим словам.
Хе, ребяты, не будьте наивными. Естественно, еще немало шуму было. И возмущались и бузили. И Сержант, нет, не пристрелил - патронов пожалел - зарезал самого борзого нукера, а Старшая Жена вышвырнула-таки в степь самую горластую бабу. А потом уже, когда угомонилось кочевье, сидели эти трое и глядели, как в ночи трава волнуется.
- Знаешь, старик, а ведь мы все старые законы нарушили, какие были - это нукер проговорил. Женщина молчала и глаза закрыла, но чувствовалось, что ответа ждет.
- Это уже неважно, - ответил старик, а потом надолго замолчал. И, после долгой паузы, почти шёпотом продолжил:
- Нам теперь главное - пережить зиму.
